Ренно остановился и стал ждать.

Дебора постучала.

Ида Элвин и глухонемой Уолтер завтракали у камина, когда раздался стук в дверь. Тетушка Ида решила, что это соседи, и пошла открывать. На пороге стояла индианка с ребенком, за ними толпились вооруженные воины. Миссис Элвин хотела было захлопнуть дверь, но Дебора шагнула через порог и откинула капюшон.

— Неужто я так изменилась, тетушка, что вы не узнаете меня?

Ида Элвин не проронила ни слезинки, ни когда умер муж, ни когда она узнала, что ее единственный ребенок глухонемой. Она не плакала и сейчас.

— Господь милосердный, — прошептала Ида, обнимая племянницу.

Потом она посмотрела на индейскую девочку, дергавшую ее за передник.

— Я Ба-лин-та, друг Де-бо-ры, — сказала девочка по-английски. — Ты — тетя Де-бо-ры, а это Уол-тер.

Она подошла к мальчику и улыбнулась. Уолтер радостно улыбнулся в ответ.

— Господь милосердный, — слабеющим голосом повторила тетушка Ида.

Вскоре семеро индейских воинов полукругом расположились возле камина, а Ида, затаив дыхание, слушала племянницу. Дебора пыталась рассказать сразу обо всем.

— Погоди! — скомандовала тетушка, и даже индейцы с уважением отнеслись к ее тону. — Хватит того, что ты дома, дитя мое. Помоги мне приготовить еду для этих… этих головорезов.

— Я тоже помогу, — заявила Ба-лин-та.

Дебора обняла и поцеловала Уолтера и принялась резать копченый окорок. Она провела дома всего несколько минут, а казалось, что и не было всех этих немыслимых приключений.

Ренно и воины попробовали окорок, но он им не очень понравился, так же как и овсянка. Вместо этого сенеки достали из сумок холодную жареную оленину.

Тетушка Ида с любопытством и отвращением одновременно наблюдала, как индейцы держат в руках жирное мясо, откусывая крепкими зубами, словно стая собак.

Она с изумлением обнаружила, что у предводителя, головной убор которого был больше и пышнее, чем у остальных, голубые глаза и светлые волосы. Судя по взглядам, которыми он обменивался с Деборой, их связывало нечто большее, чем простое знакомство.

Тетушка Ида постаралась не делать поспешных выводов. Ее молитвы услышаны, любимая племянница вернулась, и сейчас этого было достаточно.

Маленькая индианка чувствовала себя как дома. В точности подражая Уолтеру, девочка отрезала себе кусок окорока и принялась есть его с помощью вилки. Более того, судя по всему, мясо ей нравилось.

Ба-лин-та изо всех сил старалась поговорить с Уолтером. Она знала, что юноша не говорит и не слышит. Девочка быстро поела, а потом сделала руками какой-то знак.

Уолтер, привыкший обмениваться знаками с матерью и сестрой, понял Ба-лин-ту и ответил тем же.

Тетушка Ида изумленно наблюдала за ними.

— Ба-лин-та останется здесь с нами, тетушка Ида, — твердо сказала Дебора. — Она и ее семья были добры и великодушны, когда я нуждалась в друзьях.

— Тогда я буду ей рада.

Один вопрос был решен.

— А теперь, — сказала Дебора, — я должна отвести Ренно к полковнику Уилсону. Ренно пришел сюда как посланник великого сахема по очень важному делу. Остальные сегодня же отправятся домой. Им трудно будет долго оставаться у нас.

Тетушка Ида с трудом уразумела, чего хочет племянница.

— Может, тебе лучше остаться дома, а к полковнику я отправлю соседа? А то ты можешь оказаться в опасности.

Дебора расхохоталась.

Ренно стоял и смотрел на женщину, похожую на Са-ни-ву. Если он хочет, чтобы белые доверяли ему, между ними не должно быть никаких недоразумений.

— Де-бо-ра, — медленно и четко выговаривая каждое английское слово, произнес он, — была женщиной Ренно. Она в безопасности с ним.

Глава одиннадцатая

Весть о возвращении Деборы Элвин облетела все английские колонии, от Нью-Гэмпшира до недавно основанной Пенсильвании. В Бостоне губернатор Шерли выпустил специальное обращение о том, что «сенеки — достойные люди, заслуживающие нашего глубочайшего уважения».

Казалось, все или почти все обитатели западного Массачусетса заглянули в маленький домик Элвинов повидать вернувшуюся Дебору. Она была грациозна и очаровательна, но мало рассказывала о своих приключениях, помимо того, что была похищена гуронами, а потом спасена сенеками, у которых и прожила несколько месяцев.

Люди заметили, что Дебора иногда говорит по-индейски с маленькой девочкой, поселившейся в доме Элвинов. Большинство посетителей, даже те, кто прежде заявлял, что не желает иметь с индейцами ничего общего, были очарованы малышкой, отлично говорившей по-английски.

Когда жители вдоволь наговорились о Деборе, они переключили внимание на Ренно. Дело заключалось не только в том, что Эндрю и Милдред Уилсон принимали воина у себя как дорогого гостя, а еще и в том, что пришелец, занимавший высокое положение в своем народе и называвший себя «сыном» великого сахема всех ирокезов, на самом деле был белым.

Ида Элвин утверждала, что Ренно сильно напоминает ее старых друзей, Джеда и Минни Харпер, погибших во время Страшной Резни. Всего за несколько дней до трагедии, Минни родила мальчика. Но ни тетушка Ида, ни другие оставшиеся в живых жители не помнили, было ли найдено тело младенца.

Неизбежно поползли слухи относительно Деборы и Ренно. Никто не отваживался задавать девушке вопросы, и мудрые люди предпочитали не заговаривать с суровым молодым дикарем о его личной жизни. Те же, кто хорошо знал тетушку Иду, утверждали, что ее молчание было очень красноречиво.

Эйб Томас склонялся к тому, что слухи были отчасти верны, в основном, судя по тому, как Ренно и Дебора общались между собой. Эйб не стал обсуждать этот вопрос с Ренно, просто немного охладел к прежнему другу.

Авдий Дженкинс публично высказал свое мнение по этому вопросу:

— Мы не знаем, что пришлось сделать Деборе, на какие уступки она вынуждена была пойти, чтобы остаться в живых в незнакомом и диком месте. Если она хоть как-то согрешила, я совершенно уверен, что Бог простил ее. Она вернулась к нам целой и невредимой. Так возрадуемся с ней и за нее!

Эндрю Уилсон сразу оценил возможности, открывающиеся в связи с неожиданным визитом Ренно в форт Спрингфилд, и немедленно связался с губернатором Шерли и генералом Пеппереллом. Наконец появлялась возможность укрепить связи с ирокезами.

Нападения гуронов на пограничные поселения не прекращались даже зимой, и полковник Уилсон с болью рассказывал гостю о неприятных фактах.

Когда в доме полковника появился необычный жилец, некоторые женщины в форте стали жалеть хозяйку и любили потолковать о ее проблемах. В комнате Ренно стояла постель с пуховой периной, но он предпочитал спать рядом на полу. Индеец не был требователен в еде, довольствуясь тем, что ему предлагали, но его манеры иногда шокировали гостей Уилсонов. Ренно отказывался пить что-либо, кроме воды, и пришлось объяснить ему, что не стоит выбрасывать серебряный кубок после того, как напьешься. Он не пользовался ночным горшком, шептали дамы друг дружке, а вместо этого уходил в лес за конюшней Уилсонов.

Ренно отказывался от теплой воды, которую служанка Уилсонов приносила ему в комнату. Вместо этого он спокойно купался в ледяной воде реки Коннектикут и явно не видел в этом занятии ничего особенного.

Белый индеец не мог долгое время находиться в небольших помещениях и часто выходил наружу подышать свежим воздухом. Из уважения к хозяевам он иногда пытался сидеть на диване или стульях, но чувствовал себя увереннее на полу со скрещенными ногами.

Принципиальной уступкой цивилизованному обществу со стороны Ренно стал охотно принятый подарок Эндрю Уилсона. Белый индеец обнаружил, что бритва — чудесный инструмент, особенно когда необходимо удалить слой нежных желтых волосков на лице и той части головы, где не должны были расти волосы. Теперь Ренно постоянно пользовался новой бритвой.

Эндрю и Милдред изо всех сил старались скрыть враждебность сына по отношению к гостю. Они не подозревали, что Ренно отлично знает, что именно думает о нем Джефри, и платит ему тем же. Ренно хорошо помнил юношу, который попытался обмануть его в товарищеском поединке, но сейчас белый индеец был гостем в доме Уилсонов и не обращал внимания на вызывающее поведение Джефри. Ренно ни на минуту не забывал, что Гонка велел ему изучить этих белых и установить с ними дружеские отношения.